Храмовые сказки

"Гаснет разум, уплывая,
Легкой лодкой в сон полночный,
Забывая
Край восточный.

Пестрые картины меркнут,
Словно под вуалью одноцветной.
Яркие виденья ныне
Редко озаряют ночь мою..."
(М.Щербаков)


Храм

Скамарарх

Твари

Нож

Жрец-управляющий

Источник

Кухня


Мастер амулетов

Сторож Сердца

Большой Амулет Великого Семейного Благоденствия

Дождь

Чудес не бывает



Автор: Олег Мелихов © 2014

Мастер амулетов

Он появился в Храме довольно необычным образом. Вернее даже не то чтобы появился. Его принесли. Нёс жрец - наставник охраны и его друг из среднего жречества, мастер по травам и настоям. Импровизированные носилки состояли из двух посохов и верхней хламиды. В них покоился без сознания небольшой смуглокожий человек, высохший как финик. Носилки занесли в храм и бухнули на алтарь. Жрец-травник убежал на кухню, разогрел жбан красного вина, кинул туда горного мёда, трав, сушеных грибов и всего прочего, что в изобилии было в его поясных мешках. Вино вскипело. Он снял его с огня, несколько раз перелил из одной медной чаши в другую, охлаждая, взял воронку и поспешил к алтарю. Жрец–наставник тем временем, позвав в помощь кого-то из старшего жречества, мастерил из храмовых тварей одеяло для смуглого. Ящерки мягкой второй кожей, сцепившись, плотно накрыли тело, обтягивая и притягивая его к алтарю, краями живого покрывала слипаясь с камнем. Старший уже читал нараспев Обращение к алтарю. Подоспевший травник с жрецом-наставником вставили воронку в рот лежавшего без памяти и стали потихоньку вливать отвар. Лежавший на алтаре глотнул раз и другой. Дыханье было не слышно, пульсирование жилы было тоньше шелковой нитки. Пара глотков отобрали последние силы.

- Только бы не надорвался вконец, - сказал жрец-наставник.

Травник пожевал губами, так как ситуация была не ясна. С одной стороны налицо полное истощение, каналы тела были пусты и чуть ли не звенели, ни в верхнем, ни в среднем, ни в нижнем озере силы не осталось и телесная составляющая должна была отказать с мгновения на мгновение. С другой стороны, они его несли довольно долго в таком состоянии, и донесли… Да и у мага такого уровня, должен, ну просто обязан быть мааааленький кукиш за пазухой на тот самый случай. Небольшой такой и незаметный. Последний, так сказать, шанс, заранее заготовленный и запрятанный в глубины тела.

- Подождём.

Алтарь уже слегка вибрировал, создавая поток. Одеяло из тварюшек замыкало его на лежащем, не давая рассеиваться, создавая подобие питательного кокона. Теперь был вопрос времени и хватит ли внутренней жизненной силы смуглого до того как по каналам, впитавшись через кожу, потекут, сначала тонкие и незаметные, струйки усвоенной от алтаря силы. Отвар должен был облегчить и ускорить этот процесс. Но ускорить можно только то, что есть ускорять. Что возвращало травника в начало, то бишь к наличию остатка. Прошло порядка пятисот ударов сердца, а смуглый все еще был жив. Такой же, но жив. Что давало некую надежду. Еще через пятьсот ударов кожа чуть потеплела и появилась легкая испарина, а дыхание уже можно было ощутить щекой, а не только на зеркале. Еще через пятьсот ударов, можно было сказать, что человек не без памяти, а просто крепко спит. Старший мантрой закрепил состояние алтаря и погладил тварей, ослабляя нажим на тело лежавшего.

- Позовите служек, пусть приглядят за ним, а к вечерним обрядам перенесут его в келью. Я думаю, дальше он и сам справится.

Жрец-наставник и травник поклонились Старшему.

Вечером, когда неизвестного перенесли в келью, - он все еще спал, и его сквозь сон напоили бульоном на кореньях, - Верховный вызвал к себе жреца-наставника и травника, чтоб узнать, что это они притащили.

Травник и наставник охраны поднялись в покои Верховного.

Они стояли перед Верховным, а Верховный смотрел на них, как на детей, притащивших в дом с ближайшей помойки груду «сокровищ», как-то, разноцветного тряпья, битых кувшинов и прочих «ценных» вещей.

- И что было на этот раз?

Травник поднял картину воспоминаний и начал ее говорить. Жрец-наставник её молча поддерживал и дополнял собственными наблюдениями.

Травник в тот день собрался к предгорьям за травами - пополнить запас. В сотоварищи он позвал закадычного друга, жреца-наставника охраны. Тот мгновенно согласился, так как за компанию, как известно, и пустынный кочевник повесился. Бродить поодиночке было и скучно и небезопасно. И вот они на пару, взяв сумки и всё что нужно, отправились в путь. Когда они скорым шагом, - а жрецы умели ходить очень быстро, хотя скорее это нужно было бы назвать не ходьбой, а небольшим обманом дороги, - отошли от Храма на полдня пути, им открылась прелестная картина, ярко живописующая современные нравы, а вернее их падение. На дороге кого-то попросту грабили. Жертва ограбления, судя по пяти трупам, украсивших окрестность, была не так проста, как казалось на первый взгляд. Нападавших было с полтора десятка, они пытались действовать слаженно, и на обычное отребье походили мало, примерно так же как уличная тяфкалка на холёного боевого пса. Судя по этому, ограбление было нарочным и жертва выбрана не случайно. Жертва таковой себя не считала - этот небольшой смуглый человек вовсю пользовался магическим подспорьем, которого у него был определенный запас. Он как раз подбросил нападавшим очередной сюрприз. Одного из разбойников приподняло над землей и скрутило. Судя по недовольному лицу смуглого, он ожидал большего, что разбойника сомнет в лепешку. Разбойник заорал, но остался жив. В ход пошел перстень, из которого вырвался луч, и тут разбойнику уже не поздоровилось. Луч прожег его насквозь. Далее, видимо, домашние заготовки кончились. Но смуглый не унывал. Выхватив из поясной сумки кусок лозы, он свернул ее в кольцо, мгновенно обмотал пучком травы. Из нагрудного кармана была извлечена и сломана отшлифованная резная палочка, которая служила сосудом силы. Созданный на колене амулет тут же полетел в толпу налетчиков, где громыхнул. Налетчиков разметало в стороны, но без существенного урона, если не считать ушибы. Это дало передышку смуглому для создания следующего плетения. Но тут вступил в дело ранее не замеченный человек, до этого сидевший под кустом, и посему выпавший из поля зрения. Он поднялся и гортанно крикнув, направил собственный амулет на оборонявшегося. Высвобожденное заклинание должно было парализовать жертву. Смуглого же лишь на миг оглушило. Висевший у него на груди амулет рассыпался в прах, а медные бляхи на поясе почернели. Но создаваемое плетение было испорчено, и сломанная перед этим очередная палочка – сосуд потрачена зря. В ход пошел камешек с отверстием, птичье перо и полоска кожи. Запитывать плетение силой смуглому пришлось от себя. Очередной нападавший упал с огромной дырой в брюхе. Но маг налетчиков тоже не дремал, а уже заклинал следующий амулет. Смуглый подбросил в воздух горсть пыли, и ритуальным ножом начертил на этой взвеси знак. Вырвавшаяся из амулета молния ударила в пылевое облако и там погасла. Тут жрецам пришлось налечь на ноги, так как близилась развязка - смуглый уже качался. Жрец-наставник с разбегу врубился в грабителей. Послышался хруст вгоняемых посохом в глотку зубов, сломанных носов и ребер. Сопровождалось это воплями и бульканьем захлебывающихся кровью. В этот миг милосердия в жреце-наставнике было не больше чем в кожаном чулке душегубца, набитом песком. Маг налётчиков, увидев подмогу, решил уже не мелочиться и вытащил из-под подола довольно увесистую хрень. Видимо, он берег её на крайний случай и думал поначалу обойтись без неё. Хрень, щёлкнув, раскрылась и выбросила в сторону смуглого некую воронку. Воронка вращалась вокруг своей оси, и, судя по тому, что резко похолодало, а трава почернела, предназначалась для высасывания силы. Смуглый, в которого воронка готова была вцепиться острым концом, выбросил ей на встречу руку с ножом. Воронка вцепилась в нож. Борьба длилась несколько мгновений, после чего воронка, чавкнувши, распалась, а нож, выдранный воронкой из руки смуглого, превратился в спекшуюся лепешку. Смуглый же рухнул как подкошенный, без сознания. Травник в то время уже пел, Преображаясь. Трава, зашевелившись, оплела ноги мага налетчиков, куст ласково приобнял сзади, ветками оплетая тело. С каждым словом жреца ветки росли все быстрее, пронзая мага, прорастая насквозь, и в один момент полностью оплетенное тело куст втянул внутрь себя. Трава расплелась и отпустила оставшиеся стоять кожаные ичиги. Жрец-наставник уже хлопотал возле смуглого. Подоспевший травник помог ему сделать носилки из посохов и плаща и они с максимальной скоростью потащили смуглого в Храм.

На этом травник закончил свой рассказ. Верховный покрутил носом, вздохнул.

- Ну пойдёмте, посмотрим на ваше приобретение.

Они спустились в келью, где спал смуглый.

- Хе-хе-хе,- смешок Верховного, рассмотревшего лицо спасённого, немного удивил жрецов, - с возвращеньицем.

Лицо Верховного было довольным и ехидным одновременно.

- После воронки выжил, говорите… Да-а… ты всегда был малый не дурак, но и дурак не малый.

Верховный откинул одеяло с груди спящего и прошёлся пальцами по коже. Найдя небольшой шрам напротив сердца, Верховный ощупал его, чуть продавил внутрь, после чего стало видно, что под кожей имеется некий небольшой предмет, длиной с фалангу пальца и довольно узкий.

- Так я и думал.

Удовлетворённый Верховный накрыл одеялом спящего.

- Когда проснётся - сообщите мне.

И Верховный ушел к себе наверх.

 

По утру смуглый пришел в себя окончательно. Ёжась не столько от прохлады, сколько от внутреннего холода потери энергии, он вышел из кельи. Кутаясь в хламиду, он шел по коридору в сторону внутреннего храмового сада, инстинктивно иногда потирая рукой грудь напротив сердца. Взгляд его скользил по стенам, он то хмурился, то улыбался, губы шевелились, словно он с кем то спорил, то словно читал мантры. Он вышел на крыльцо. Ступенькой ниже сидел служка и жевал яблоки, жмурясь на солнце.

- Яблоко будешь?, - спросил служка не оборачиваясь.

- Буду.

Служка подбросил яблоко куда то себе за спину на голос смуглого. Тот еле успел поймать. Смуглый повернул яблоко к себе, понюхал его, скептически ухмыльнулся.

- Те самые,- служка словно смотрел спиной.

Смуглый впился в яблоко. Прожевав первый кусок, спасенный спустился на пару ступенек и присел рядом со служкой. Доев яблоко, он тиснул ногтем на огрызке знак и сжал его в ладони. Огрызок побурел и высох. Смуглый его швырнул в сад

- Силён, – служка швырнул свой огрызок.

- А ты все служкой?

- Боги не против. Да и харч тот же, а беготни меньше, - Скамарарх встал, обтрусил ладонями подол хламиды, - пойду Верховному доложусь, что ты очухался.

Служка ушел, а смуглый сидел на ступеньке, смотрел на сад, вспоминая и споря сам с собой.

Скамарарх поднялся к Верховному, стукнул в дверь, прислушался и вошёл.

- Очнулся. В саду.

- Хорошо, ступай, - служка вышел.

Верховный взял посох и спустился в сад. Смуглый так и сидел на крыльце

- Пойдем, ноги разомнем, если не тяжело.

Сначала они шли молча, словно прислушиваясь друг к другу, потом Верховный остановился, повернулся к смуглому.

- Останешься?

- Не знаю, - смуглый все ещё спорил с кем-то внутри себя.

- Ну как знаешь. Кухня там же, где и была, управляющего сам найдешь, - Верховный вздохнул и пошел обратно к себе, оставив стоять смуглого посреди сада.

Смуглый постоял, пожевал губами и пошел на кухню. Тётка–повариха, увидев его, тихонько охнула, но ничего не сказала. Смуглый ей кивнул, взял кувшин, зачерпнул из котла кипятка, взял со стола кусок сыра, хлеба, горсть сушеных фиников, пучок зелени, сложил в небольшую корзину и пошел к травнику. Травник, как обычно, что-то варил, напевая под нос, дверь была открыта, из неё валил то ли пар, то ли дым, который причудливо извивался. Смуглый стукнув в косяк для приличия, вошёл.

- Спасибо вам.

Травник повернулся, глянул на него.

- Богам спасибо.

- Поделишься припасом?

- Если знаешь, что нужно, – бери.

- Жаровня есть ещё одна?

- Там, в углу.

Смуглый пошел к свободной жаровне, поставил кувшин на неё и стал отдирать от висевших пучков трав себе на варево. Накидав в кувшин что было нужно по его мнению, он дождался когда варево начнет подыматься, подкипая, снял кувшин и поставил на стол. Перемешал деревянной палкой и накрыл глиняным блюдцем, чтоб настоялось. Пока травяной вар настаивался, смуглый молча сидел, смотрел как работает травник, разглядывал его мастерскую. Настоявшийся вар смуглый сцедил, перелил обратно в кувшин и скупо попрощавшись с травником, вернулся в келью, в которой ночевал. После вечерних обрядов смуглый пошел в Храм. Там он стоял перед центральной мозаикой, положив руку на алтарь и долго о чём-то говорил, обращаясь к Богам. Мозаики шевелились, то вспыхивая, то чернея, словно отвечая на его слова, алтарь гудел,твари ящерки периодически подходили к нему словно обнюхивая и обратно растворяясь в интерьере. Смуглый вернулся в келью и лег спать. Так он ходил по всей территории еще пару дней, каждый вечер приходя к алтарю, и подолгу разговаривая с Богами. В один из дней он подошел к жрецу-управляющему и кратко переговорив с ним, пошёл выносить садовый инструмент из хибары в глубине сада. Перетащив его в указанную жрецом–управителем каморку, он начал обустраивать в хибаре себе мастерскую. Жреческую хламиду смуглый так и не надел. Обустроившись всем необходимым, он исчез в мастерской на пару дней, выходя только до кухни и обратно. Когда все было готово, он нашёл служку, дал ему связку разных амулетов, пошептался с ним и опять заперся в мастерской. Скамарарх занес пару амулетов травнику, один - жрецу наставнику стражи, один - Верховному, а остальные продал паломникам. Половина вырученного тут же была служкой оставлена в кабаке, «во славу Богам», как он сказал, а половина откочевала в кошель смуглого. Смуглый на следующий день вышел в город, купил нужное для работы и опять засел в мастерской. Через неделю начальнику храмовой стражи служка занес весьма любопытные наручи. Десятники, одобрительно поцокав языками, на следующий день уже стучались в дверь хибары. А ещё через месяц смуглого иначе как Мастер Амулетов уже никто не называл.

Москва – Бар(Черногория) 11.04.2011 – 08.11.2014




...и ещё на четыре ладони свитка





Если вам не видно меню и не очень понятно, куда вы попали, то можете зайти не в окно, а в двери...

Мара Минина