Храмовые сказки

"Гаснет разум, уплывая,
Легкой лодкой в сон полночный,
Забывая
Край восточный.

Пестрые картины меркнут,
Словно под вуалью одноцветной.
Яркие виденья ныне
Редко озаряют ночь мою..."
(М.Щербаков)


Храм

Скамарарх

Твари

Нож

Жрец-управляющий

Источник

Кухня


Мастер амулетов

Сторож Сердца

Большой Амулет Великого Семейного Благоденствия

Дождь

Чудес не бывает



Автор: Олег Мелихов © 2010

Жрец-управляющий

На скользкую стезю хозяйственной деятельности жреца-управляющего завело отнюдь не скопидомство или хомячья рачительность, а как раз прямо противоположное желание всех накормить и обустроить. Когда он попал в Храм еще молодым послушником, то имел себе вечные проблемы из–за собственной сердобольности. То он бежал обустраивать паломников, то на кухню узнавать, почему задержался обед храмовой охране, то ковырялся со служками в саду над площадкой для медитаций, то сидел с девочками, если жрец-наставник отлучался куда-то по делам. Он не мог спокойно смотреть на беспорядок. Вечно о ком-то заботился, кому-то помогал, куда-то бежал, кого-то искал, короче хлопотал с утра до ночи, порой в ущерб занятиям и службам. Ну какая служба, когда разгружают продукты для храмовой кухни? Кто проследит, проверит количество и качество, чтоб все это нормально легло в кладовки, не вперемешку, а по местам, на поддоны и полки, по своим углам и крюкам. Отвернись - и тут же все побросают, как попало, и разбегутся... А оно может просыпаться, разлиться, сопреть, подмокнуть, задохнуться или наоборот заветриться и было совершеннейшим свинством с его точки зрения бросить это все на произвол. Ведь это все будут есть люди, и как потом им в глаза смотреть? В-о-о-о-т... поэтому он и здесь. Вот как можно пройти мимо плохо убранного угла в Храме? И как потом Богам можно молиться, если знаешь, что наплевал на непорядок в Их Храме? То-то же... Пока он был послушником - он все таскал и делал сам. Получив пояс младшего жреца, он уже привлекал служек, и те, завидя издалека его озабоченное лицо, понимали, что дела уже к ним пришли сами.

Зная его помешанность на хозяйственных делах, многие это откровенно использовали. Ему жаловались на все, и он тут же бросался исправлять, доделывать, организовывать на труд и на подвиг. Это был своего рода Дар Божий - все делать наилучшим образом, чтоб всем было хорошо и удобно. Прокатиться на его шее казалось делом плевым. И некоторые недостаточно зрелые личности пытались это сделать.. себе на горе. Так как жрец живо им объяснял необоснованность завышенных требований и тут же в качестве покаяния пристраивал к работе. Постепенно все поняли, что лучше лишнего не просить и свои обязанности не пытаться сгрузить. Как-то в казармах охраны был случай, оставивший неизгладимое впечатление на всех обитателей Храма. Жрец-управляющий, - тогда он еще не был управляющим, а просто младшим жрецом, - зашел в казарму в поисках одного из бойцов, который должен был заступить на стражу, но на развод караулов не явился. Начальник суточной охраны тут же припахал проходящего мимо младшего жреца, известного своей сердечностью и исполнительностью, к поискам. Жрец безошибочно нашел искомого в казарме, в весьма запущенном состоянии - пьяным как чоп. Жрец был очень расстроен таким состоянием и небрежением службой и начал увещевать бойца. Он был готов его вытащить на улицу и реанимировать холодной водой и парой магических финтов для протрезвления, но вместо раскаяния со стороны бойца и готовности немедленно исправить свою оплошность, вдруг встретил решительный отпор. Мало того, боец, не стесняясь в выражениях, рассказал, где он видел младшего жреца, недавно получившего пояс и лезущего во все дырки затычкой. Это жрец проглотил не морщась - мало ли чего люди несут по пьяни. Сейчас он объяснит, что Боги Светлые не обратят на него свой лик, если он будет пренебрегать своими обязанностями, боец проникнется своим непотребным поведением, жрец ему поможет и все решится к всеобщему удовлетворению. Но, то ли над бойцом довлела злая карма, то ли смена погоды давила на мозг, и вместо того, чтоб согласиться со жрецом и принять его помощь, боец, не стесняясь в выражениях, рассказал, где он видел Светлых Богов и Их жреца он видел там же. И тут тихого младшего жреца ТОРКНУЛО. Глаза запылали Гневом Божьим, а сам жрец Преобразился, и загрохотал Старшей речью, открытым голосом.

- КАК! ТЫ! ПОСМЕЛ! ПОМИНАТЬ ИМЕНА БОГОВ ВСУЕ! И РУГАТЬ ИХ, СОЗДАВШИХ МИР И ДАВШИХ ЖИЗНЬ!

Голос жреца сметал, бил, пронзал все тело и выворачивал внутренности наизнанку. Оглушал все чувства и вгонял в панический животный ужас, разделял душу с телом и расплетал потоки.

- ВОН ОТСЮДА!

Но боец даже при всем желании не смог бы выполнить его приказ. Он бился на полу в судорогах, корчась в собственной блевотине, рыдая и воя от кромешного страха, весь седой, как лунь. Противоположная стена казармы пошла трещинами и начала осыпаться.

Жрец еще стоял несколько мгновений тяжело дышал, пока Гнев в его глазах не стал понемногу угасать.

Осевшим голосом он сказал:

- Уберите его отсюда.

Развернулся и, ссутулившись, тяжело ступая, ушел.

Бойцы охраны еще долго приходили в себя. Десятник, видавший многое и не один год живший в Храме, трясущимися руками налил себе воды. Кружка стучала по зубам, вода лилась на грудь, но десятник не мог ничего с собой поделать. Остальные выглядели еще хуже. Молодые, не стесняясь, блевали на пол. Старшие шептали молитвы Богам. Когда хоть кто-то смог ровно встать на ноги, богохульника вынесли с территории Храма, положили на землю и, не оборачиваясь, ушли. Несмотря на поздний час, десятник приказал все убрать и вымыть, тюфяк убывшего спалить, вещи кинуть под Храмом нищим и бродягам. Вся смена драяла казарму как полоумная, словно пытаясь смыть само воспоминание о происшедшем. Утром явились служки с мастерами. Они разобрали треснувшую стену, переложили и отделали ее заново. Слухи о случившемся разошлись по Храму в мгновение ока. Девочки потом спрашивали у жреца-наставника, почему Боги и ИХ жрецы не карают простолюдинов за поминание Имен Богов всуе, на что жрец ответил: «Потому что они не со зла…», потом, подумавши, добавил: «А от неграмотности». Место, на котором спал изгнанный, так и осталось пустовать.

Участвуя во всех хозяйственных делах, младший жрец потихоньку собирал бразды правления в свои руки. И как-то само собой начал управлять хозяйственными делами Храма. Он уже носил пояс среднего жреца, служки уже сами утром сходились к нему за работой, а вечером с отчетами – все равно выловит, поручит, проверит и спросит. Постепенно хозяйственная жизнь стала работать, как отлаженный механизм. Несмотря на загруженность, жрец-управляющий находил время и для медитаций, и для чтения, и для других жреческих обязанностей. Служки говорили, что он спит стоя с открытыми глазами, пересчитывая мешки.

Как-то жрец-управляющий шел по Храму. Куда шел - история умалчивает. Наверное, как и всегда, по делам, или проверяя работу. В центральном зале перед алтарем он заметил малолетнего оборванца, который стоял в ступоре с открытым ртом перед изображениями Богов. Мордаха оборванца сияла от восторга. Стоял он, судя по всему, изрядно, так как огрызок медовой лепешки в руках уже растаял и стек на пол. Жрец не мог пройти мимо таких вопиющих фактов (надо убрать заляпанный пол, оборванец поди голодный, нет ли у него вшей, то-то ребенок рад Богам). Жрец-управитель подошел к нему и стал рядом. Оборванец, в своем экстазе, даже жреца не заметил. Жрец кашлянул. Потом кашлянул еще раз. Дыроштаный богомолец даже не шелохнулся. Тогда жрец уже напрямую спросил, с улыбкой, чуть добавив голосу Силы:

- Ты так любишь Богов?

Оборванец очнулся, перевел на жреца сияющие глаза и сказал:

- ДА!

- Хочешь жить в Храме и служить Богам? - спросил жрец-управляющий.

- Да!

Жрец взял голодранца за заляпанную руку и увел с собой. Впоследствии оный голодранец получил звучное прозвище «Скамарарх».

Москва. 11-22.03.2010




...и ещё на четыре ладони свитка





Если вам не видно меню и не очень понятно, куда вы попали, то можете зайти не в окно, а в двери...

Мара Минина